Фото: семейный архив Бубновых
Автор: Юлия Месарич
Об Александре Бубнове написано и сказано немало. Его потомки в Словении свято чтят память этого незаурядного человека, хранят его книги, рукописи, фотографии. Внучка русского контр-адмирала Анюта Бубнова-Шкоберне специально для нашего журнала рассказала о своих русских корнях, о нелёгкой судьбе семьи Бубновых в эмиграции, поделилась драгоценными архивными фотографиями.
«Для нас он был и навсегда останется любимым отцом, дедом, прадедом, который нашёл свой ключ к жизни в эмиграции и оставил нам, своим потомкам, достойное наследие». Анюта Бубнова-Шкоберне
«Александр Бубнов — русский контр-адмирал, военный мыслитель, практик и теоретик, педагог, прозаик, мемуарист, один из основателей военно-морского флота и высшего военно-морского образования в Королевстве Югославия. Участник Русской-японской и Первой мировой войн, Гражданской войны в России. В английской традиции пожалован титулом сэра за выдающиеся военные заслуги в деле союзнического взаимодействия в Первой мировой войне. Кавалер орденов Российской, Британской и Японской империй, Румынского и Югославского королевств, Французской Республики. С 1920 жил и работал в эмиграции». Источник
Я похожа на прабабушку
Говорят, что я похожа на прабабушку — норвежку. Прадед Дмитрий Бубнов был женат на норвежке Елизавете Смитт (Элизабете Смит), девушке из очень богатой семьи. Её отец Клаус Смитт был владельцем крупной верфи в Норвегии. Так, дети Дмитрия и Елизаветы — Татьяна, Надежда и Александр (мой дед) — были наполовину норвежцами.
Дмитрий Бубнов с женой Елизаветой Смитт, их дети Татьяна, Надежда и Александр. Источник: семейный архив
Прабабушка (и прадедушка) и Анюта Бубнова (слева). Источник: семейный архив
Бабушка Елизавета Кокушкина
Александр Бубнов, уже будучи капитаном 2-го ранга и участником Русско-японской войны, в 1914 году женился на Елизавете Михайловне Кокушкиной, которая была моложе его почти на 10 лет. Елизавета родилась в 1892 году в Астрахани в семье казака. Позднее бабушка рассказывала, что её семья была очень богата, владела хуторами и землями. «На коне надо было два дня скакать, чтобы с одного конца угодий до другого конца добраться», — говорила она. Но семья бабушки, как и многие другие, потеряла всё во время революции, а сами родственники умерли в период страшного голода в 1921 году.
Елизавета Михайловна Кокушкина и прабабушка Анна Павловна Ченцова-Кокушкина из Астрахани. Источник: семейный архив.
До свадьбы бабушка закончила Педагогическую академию в Санкт-Петербурге. Александр Бубнов и Елизавета Кокушкина обвенчались в 1914 году. Когда родился их первенец, дед находился с императором Николаем II в Сергиевом Посаде, поэтому было решено назвать сына Сергеем.
«Мне нельзя умирать!»
В эмиграцию 26-летняя Елизавета Кокушкина и 37-летний Александр Бубнов отправились с двумя малолетними детьми: пятилетним сыном Сергеем и двухлетней дочерью Ириной.
Источник: семейный архив
В декабре 1919 года на английском военном корабле они прибыли из Одессы в турецкий Константинополь (Стамбул), а уже 1920-м перебрались в Софию. Там бабушка очень серьёзно заболела, позднее в своих рассказах она вспоминала о сепсисе и больнице, где лежала. По словам бабушки, поправилась она благодаря собственной силе воли, повторяя: «Мне нельзя умирать, что будет делать мой бедный супруг с двумя маленькими детьми. Я должна выжить!»
В 1921 году судьба занесла моих родственников в Париж, куда тогда стекалась большая часть русских эмигрантов и беженцев. А ещё год спустя, в 1922-м году, семья оказалась в словенской Любляне. Александр Бубнов устроился на работу в мастерскую, которую организовали русские эмигранты, и стал вместе с другими изготавливать кованые запчасти для военных кораблей, а бабушка зарабатывала на жизнь шитьём для горожан. В Любляне их сын Сергей, мой будущий отец, закончил первый класс школы для детей переселенцев, т. н. petirazredne manjšinske šole.
Свидетельство об окончании первого класса Сергея Бубнова. Источник: семейный архив
Работать, чтобы выжить
В это время мой дед адмирал Бубнов и генерал Головин издали книгу «The problem of the Pacific in the Twentieth Century» («Тихоокеанская проблема в двадцатом столетии») на английском языке. Книга вышла из печати в Лондоне в 1922 году, а уже через год была переиздана в Америке, она принесла обоим авторам мировое признание. В книге среди всего прочего было сказано о неизбежности военного столкновения Америки и Японии в Тихом океане, что и произошло в 1941 году.
После выхода книги и ещё ряда научных статей Александр Бубнов получил сразу два приглашения: Морская академия в США приглашала его в качестве преподавателя, а король Королевства сербов, хорватов и словенцев Александр I Карагеоргиевич пригласил его в Дубровник помочь организовать Военно-морское училище и Морскую академию. Дед принял второе предложение («Если придется возвращаться в Россию, из Югославии ближе, чем из Америки») и в 1923 году переехал с семьёй в Хорватию, где до 1941 года занимался научно-педагогической деятельностью. Вместе с коллегами он подготовил и обучил 18 поколений морских офицеров Югославского королевского морского флота.
Учёба отца в эмиграции
После переезда в Дубровник Бубновы отдали сына Сергея учиться в 1-й Русский кадетский корпус в г. Бела-Црква в Сербии. Это было русское начальное военно-учебное заведение с полным пансионом для подготовки молодёжи к военной карьере. Мой отец с грустью вспоминал нужду и нищенские условия своего проживания и обучения там. Материальная и финансовая база кадетского корпуса в то время была минимальная, часто не хватало элементарных ручек, тетрадей, учебников. Бытовые условия проживания кадетов были более чем скромны. Кроме того, отношения между подростками, искалеченными революцией и войной, оставшимися без близких, выливались в частые конфликты.
По окончании кадетского корпуса отец поступил на строительный факультет Белградского университета. Во время учёбы был призван в армию на 2-3 месяца и направлен на службу в Словению, где и встретил мою маму, Милену Селишкар.
Кадетский корпус. Источник
Моя мама — это отдельная история!
Моя мама — это отдельная история! Она была красавицей в стиле Вивьен Ли и всегда говорила, что не выйдет замуж за словенца, потому что словенцы скучны и слишком экономны. Мама выросла в семье местного судьи и
Милена Селишкар. Фотография из семейного архива.
учительницы, зачитывалась русскими романами и — представляете! — мечтала выйти замуж за русского. Словенцы уже тогда были русофилы! Когда началась война, молодые девушки спешили выйти замуж, именно тогда мама встретила своего русского принца на белом коне и тайно от своей семьи вышла замуж.
Тайная свадьба с русским эмигрантом
В 1941-м в православной церкви Белграда состоялась свадьба моих родителей. Моя словенская бабушка по маминой линии рано осталась вдовой, у неё был собственный магазинчик шляпок в Кране. По словам очевидцев, она упала в обморок, когда услышала, что её дочь тайно вышла замуж за русского. Из-за принятия православной веры маму отлучили от католической церкви.
Но со временем все успокоились, отец приехал жить к маме в Крань. Закончив университет и получив диплом инженера строительства, отец стал большим специалистом по статике зданий и сооружений. Отец много работал и преподавал, участвовал в подготовке первого закона о сейсмической безопасности в Югославии, у него сложилась отличная профессиональная карьера как в Словении, так и за рубежом. В 90-е годы прошлого века Сергей Бубнов стал одним из инициаторов и учредителей Общества дружбы «Словения – Россия».
Без бумажки мы букашки
После оккупации Югославии немцами дед с женой и дочерью тоже переехали из Дубровника в Крань. Вначале семья жила в городском бараке, а затем переехала в съёмную квартиру. И бабушка, и дедушка поступили на работу в краньскую гимназию.
В своё время бабушка закончила Педагогическую академию в Петрограде. Позднее она не раз говорила, что педагогический диплом стал для неё спасением, именно благодаря диплому в эмиграции она смогла устроится учителем сначала в словенской гимназии, где вела уроки русской грамматики, а в 50-х годах, когда в Югославии русский язык стал исчезать из школ, перешла на работу общеобразовательную школу учителем домоводства для девочек. До сих пор помню её слова: «Главное — бумажка!» Школьники, любя, прозвали её «счоткой», потому что она говорила «счотка» вместо «шчетка» (ščetka, т. е. щётка). После 20 лет жизни в Дубровнике бабушка до конца жизни плохо говорила по-словенски и произносила многие слова с ошибками в отличие от дедушки, который словенским владел прекрасно.
Учитель русской литературы в гимназии
Пройдя длинный жизненный путь контр-адмирал Бубнов стал учителем литературы для словенских школьников. Бывшие гимназисты вспоминают, что оба учителя Бубновы были очень скромны, приветливы и открыты в общении, никогда не кичились аристократическим происхождением и титулами. Оба всегда с удовольствием помогали ученикам в учёбе, были справедливы в оценках, их уважали в учительском коллективе.
Александр Бубнов как настоящий военный завоёвывал сердца учеников уже с первой встречи. Он был прекрасный оратор, часто рассказывал анекдоты, был щедр на похвалу. Каллиграфическим подчерком, качая головой, но с всегда улыбкой, писал замечания на полях тетрадей. За правильный ответ не забывал хвалить по-русски: «Очень хорошо! Молодец!». Елизавету Бубнову ученики вспоминают как неизменно аккуратную, со вкусом одетую вежливую даму.
Бубновы прекрасно дополняли друг друга в преподавании русской грамматики и литературы. На уроках оба не упускали возможности рассказать ученикам о русской культуре, искусстве, истории, традициях. Интереснейшие рассказы учителей запомнились ученикам, они помогали им преодолеть барьер перед чуждой кириллицей. В воспоминаниях говорится*, что гимназисты с открытым ртом слушали рассказы о дореволюционной России, о русском дворянстве, крестьянстве и рабочих, о том, как пропасть между сословиями постепенно переросла в «революционный танец мертвецов». После таких рассказов школьники с интересом читали и лучше понимали героев классической литературы – Тараса Бульбу, Хаджи Мурата, Анну Каренину, Андрея Болконского, Петра Безухова и др. В классе нередко смотрели и обсуждали исторические фильмы, оставившие глубокий след в молодых душах. На всю жизнь в памяти словенских школьников остались образы Ивана Грозного, Петра Великого, Екатерины Великой, Александра Невского, Емельяна Пугачёва, Стеньки Разина, Александра Суворова, Михаила Кутузова, адмирала Нахимова и многих других героев.
Часто гимназисты просили своего учителя «сказки сказывать», чтобы ещё раз послушать рассказы о походе русского флота из Балтийского залива до Цусимы во время Русско-японской войны.
Александр Бубнов в г. Крань. Источник: семейный архив
Судьбе было угодно, чтобы среди учеников Александра и Елизаветы Бубновых оказалась незаурядная молодёжь: впоследствии из неё вышли известные словенские бизнесмены и политики. Один из них — Милош Ковачич, бывший директор фармацевтической компании «КРКА», в своей книге позднее написал, что многих удивило его решение сдавать на выпускных экзаменах русский язык, но именно знание русского языка помогло ему в 60-х годах, когда «КРКА» начала активно сотрудничать с Советским Союзом: он смог продавать лекарства на этот огромный рынок. Успешное сотрудничество словенской фирмы с Россией продолжается до сих пор.
*Статья проф. Жабкарья для «Краньского сборника». 2010 г.
Женское (не)счастье Ирины Бубновой
Моя тётя Ирина работала в городской библиотеке в Кране. Она выросла в семье, которая придерживалась старых взглядов на воспитание, поэтому ей не разрешали ни с кем встречаться. Так её женское счастье и не сложилось. В молодости Ирина была влюблена в русского математика, который эмигрировал в Америку, был там обычным рабочим и писал ей оттуда письма, в которых звал к себе, но родители эти письма от неё спрятали. Ирина нашла их только после их смерти. Так и осталась незамужней, но влюбленной в Россию. У неё дома всегда можно было почитать свежий журнал «Огонёк». Помню, как она часто говорила: «Если коммунизм придумали русские, то это не может быть плохо». Позднее она всегда с большим воодушевлением путешествовала в Советский Союз, пока однажды не столкнулась с необходимостью побывать в больнице, где её многое шокировало.
Ирина Бубнова. Источник: семейный архив
Получение гражданства Югославии
В 50-х годах Советский Союз неоднократно поднимал вопрос о выдаче контр-адмирала Александра Бубнова в числе других видных представителей русской военной эмиграции. Принудительную депортацию не допустили бывшие ученики адмирала по Военно-морской академии Югославии, занимавшие тогда руководящие посты в военном ведомстве. В 1952 году вся семья Бубновых, включая жену, дочь, сына и внучек — меня и Надю — получили югославское гражданство.
Александр Бубнов вышел на пенсию и посвятил себя воспоминаниям и написанию книги «В царской Ставке», которая вышла в свет в 1955 году в Нью-Йорке. Позднее книга была несколько раз переиздана России.
Здравый ум и твёрдая память
Я очень любила дедушку, думаю, не меньше, чем отца. Хорошо помню и его, и бабушку. У них дома мы всегда говорили по-русски. Вместе отмечали Рождество и Пасху, помню, как вместе готовили кулич и пасху.
Горожане небольшого словенского городка Крань тепло приняли и с уважением относились к эмигрантской семье Бубновых. Наполовину русский, наполовину норвежец, дедушка был очень педантичным человеком. Это свойство характера передалось и моему отцу. Бабушка была всегда хорошей хозяйкой. Помню, что у неё были специальные конверты, в которые она раскладывала деньги на электричество, на воду и т.д., в доме царил порядок.
Бабушка и дедушка нашли себя в эмиграции, устроили свою жизнь, радовались детям и внукам, но всегда с ностальгией вспоминали любимую Россию. Они и жили как-то по-русски. Читали много русских книг, готовили русские блюда: лепёшки, колдуны, щи… Почти во всю еду добавляли сметану (а она же жирная!). За обедом выпивали по рюмочке водки. После обеда обязательно ложились отдыхать, спортом не занимались, но, дожив до старости, оба остались в здравом уме и твёрдой памяти.
Русский язык у нас дома
Мой отец настоял на том, чтобы мама-словенка выучила русский язык, поэтому мои родители говорили дома только по-русски. Это продолжалось до рождения моей младшей сестры Нади, которая до 2-х лет не заговорила. Тогда врачи посоветовали родителям общаться с ней дома только по-словенски, на языке окружения. С этого времени я стала постепенно забывать русский язык, но всё ещё хорошо понимаю и, по словам моих русских друзей, у меня осталось правильное произношение.
Мой отец Сергей Бубнов позднее не раз бывал в Советском Союзе, он считал, что отлично говорит по-русски, пока однажды не услышал, что прекрасно говорит на архаичном русском языке.
Мои родители не приняли коммунизм. Мама говорила: «Коммунизм — это ужас! Никогда не представляла себе, что нам будет так тяжело жить». Но я очень благодарна родителям за то, что они уберегли нас от любых политических разговоров дома, которые могли бы сформировать у нас негативное отношение к России. В семье никто никогда не говорил, что я наполовину словенка и наполовину русская. Родители хотели, чтобы мы любили словенскую родину и уважали свои русские корни.
Первая встреча с Россией
В Россию я впервые приехала в 1976 году по путёвке турфирмы «Юготурс». Мы были в Москве и Ленинграде, многое посмотрели, многое увидели, но остались в шоке. В каждой гостинице нас расспрашивали, что мы продаём. Оказывается, что бывалые туристы «Юготурса» всегда привозили с собой что-нибудь на продажу (джинсы, колготки), все «товары» сносили в один из номеров и там устраивали ярмарку. А мы ничего не привезли, ничего не понимали. Помню, что у нас с подругой были новые дорогие духи, которые нас уговаривали продать в одной из гостиниц, а мы всё твердили, что это для нас, а не для продажи. Помню магазины «Берёзка» для иностранцев и пустые прилавки в обычных магазинах.
Трижды я была в России, сейчас, конечно, там всё изменилось. Вспоминаю красивый город Астрахань! В одном из путешествий на теплоходе по Волге мы побывали в Волгограде, Саратове, Самаре. Особо остался в памяти Волгоград, там всё очень хорошо устроено. Помню, как организаторы принесли нам на теплоход гвоздики, и мы со слезами на глазах бросали цветы в воду в память о всех погибших во Второй мировой войне. Мы были очень тронуты.
Конец — это всегда начало
Из-за страха перед репрессиями Александр Бубнов никогда не вернулся в Россию. У моего деда были две сестры Надежда (Дина) и Татьяна, у которых, к сожалению, не было детей. Надежда Бубнова вышла замуж за видного советского генерала и прожила долгую и счастливую жизнь. Муж Татьяны Бубновой был осуждён и сослан в один из лагерей ГУЛАГа. Сёстры деда побывали в Словении только после его смерти. Мы с ними встречались.
Семья Бубновых в Кране, 1974 г. Источник: семейный архив
В одну из поездок в Россию я нашла дом, в котором жили мои родственники в Санкт-Петербурге: исторический центр города, красивые улицы, высокие дома, рядом монастырь. Стоя там, невольно задумаешься, сколько человеческих судеб разметал по миру революционный вихрь, одних растоптал и сломал, других закалил и сделал сильнее.
Адмирал Бубнов умер в январе 1963 года, его жена Елизавета — в январе 1979 года, а тётя Ирина — в мае 1997 года. Все похоронены на городском кладбище города Крань. Мой отец Сергей умер в апреле 2000-го и похоронен в Любляне.
Мои дети хорошо знают историю нашей семьи. От дедушки все мы унаследовали склонность к преподавательской деятельности: мой отец, я сама и моя дочь — все мы стали преподавателями. Сын — врач, живёт с семьёй в Словении, а дочь уже 12 лет работает в Англии. Внучки, которых я очень люблю, хотят учить русский язык. Посмотрим — у них всё ещё впереди!
Беседу записала Юлия Месарич
Ссылки
Музей истории российского кадетства
